Милорад Павич — югославский и сербский поэт, прозаик, представитель постмодернизма и магического реализма, переводчик и историк сербской литературы XVII—XIX вв. В сюжете этого романа-кроссворда «Пейзаж, нарисованный чаем» причудливо переплетаются прошлое и настоящее, судьбы героев и читателей книги, определяя, как обычно у Павича, логику чтения и конец повествования.
– Бабушка, твои часики опять не работают! – любила говорить маленькая Витача Милут госпоже Иоланте. Фамильные часы в виде серебряного яйца давно уже не ходили, но еще играли свою мелодию.
Ветер гнал по небу облака в одну сторону, цикады гнали по горячему небу тишину в другую; была война, капитан Милут ушел на эту войну, и о нем ничего не было известно. Госпожа Иоланта разрешала внучкам подносить к уху свои часики и слушать их, как слушают шум волны в морской раковине.
– Работают они, детка, работают, – говорила она, – только отсчитывают не теперешние часы, а другие, давешние.
И правда, в овале остановившихся часов журчало давно прошедшее время, а во времени звенели голоса прежних красавиц из семейства Ризничей. Правда, одна из девочек, Вида, не слышала ничего, кроме хрипа, но зато Витача, у которой уши были разные – одно глубокое, как домик улитки, а другое плоское, как речная раковина, – Витача слышала все. В часах легко различался высокий мягкий голос графини Паулины Ржевуской, в замужестве Ризнич, а вслед за ним – щебет ласточек перед дождем, когда они вспарывают пыль кончиками своих крыльев; слышался звук флейты Амалии и звон ее стеклянных шпилек, позвякивавших в волосах, когда она пробовала свои любимые блюда, а напоследок – надтреснутое меццо-сопрано госпожи Евдокии. Единственной, кто не подавал голоса из часов, была безвременно умершая мать Витачи, Вероника Исаилович. Вместо голоса матери Витаче слышалось в серебряном овале весьма отдаленное сопрано, хорошо промытое сырыми желтками. Госпожа Иоланта утверждала, что этот голос не принадлежит никому из женщин их семьи. Это был самый красивый голос из серебряных часов и вообще самый красивый голос, который Витаче довелось когда-либо слышать.
– Это шлюха Полихрония голос подает, – утверждала бабушка Иоланта. -Она влюбилась в твоего маленького прадедушку Александра Пфистера, и он с ней прижил ребенка, стал отцом, будучи сам от Роду пяти лет.
– Ну расскажи мне о ней! – умоляла ее Витача. – Расскажи, что случилось потом с их сыном? Ведь, как-никак, он наш родственник! Расскажи! Расскажи сейчас же!
– Да нечего и рассказывать. У этой Полихронии вместо глаз были под бровями две огромные синие мухи, вот и все…
Так почему же танго? Почему же танго и Индия? Почему уже ассоциировал однажды именно танго в своем клипе? Это мои ночные мысли… Я опять еду в командировку и мне не спится… Я знаю, что я опять не засну в поезде – поэтому у меня хороший плеер и очень хорошие наушники, звук лучше, чем на работе…
